Это было ровно тридцать лет и три года назад. Так могла бы начинаться сказка. Что ж, то, что произошло недавно со мной, тоже выглядит сказочно- фантастической историей. 29 лет мы живём в Израиле. Врастали быстро и легко, а жили… Жили, наверное, особенно первые пять-шесть лет, очень трудно, но светло. Потому и не замечали, что трудно. Но и вспоминать о прошлой жизни, где мы с мужем были окружены друзьями, где была любимая работа, огромная библиотека и картины, времени не оставалось. А, может быть, срабатывала психологическая защита. И даже, когда узнала, что картины, отправленные сестрой в багаже друга, пропали, особой боли я не почувствовала. Душевное пространство, отведённое на боль, было занято. Прошло много лет. Нашу небольшую квартиру заселили картины, скульптурные работы прекрасных художников и работы мастера, который « рисует камерой». Мне хорошо с ними и им, кажется, нравится помогать мне. Но недавно в Москве прошла выставка работ Юлиана Гоберника, сына моих друзей. Увы, слишком рано ушедшего. О его работах нужен отдельный большой разговор. Я знала этого художника мальчиком. Таким, каким он когда-то изобразил себя - сидящим между родителями. Эта работа совсем ещё тогда молодого художника была тоже представлена на выставке. А на смежной стене висел очень хорошо знакомый семейный портрет Гоберников работы новосибирского художника Александра Шурица. И, как в старом плёночном кино, когда рвалась лента и киномеханик сначала быстро крутил плёнку назад, память вернула меня в конец восьмидесятых. Тридцать три года назад Александр Шуриц написал портрет и нашей семьи. Какое это было время! Нет, сахар не был слаще, а вода мокрее. И многое из написанного о том времени мы знали не понаслышке. Но какие интересные встречи с друзьями, какие люди приезжали тогда в Академгородок! И просто… как молоды мы были. Мы с мужем готовились после серебряной свадьбы в четвёртый раз стать молодыми родителями. И в этом положении я и позировала художнику. А через четыре года жизнь слишком круто изменилась. Портрет остался в Новосибирске. И когда я через несколько лет приехала познакомиться с родившимися без меня внуками, а бывшие ученики и знакомые приходили встретиться со мной, портрет был непременным участником этих встреч. А потом мы потеряли друг друга. И я приняла тот факт, что никогда больше не увижу наш семейный портрет, как приняла много тяжелого, что жизнь посылала. Но близкий друг Гоберников и моя очень хорошая знакомая по Новосибирску Белла Корн не захотела принять мою потерю. Она, хотя и не была знакома ни с художником ни с его вдовой, написала ей. Так началась сказка со счастливым концом. Я вообще смутно помнила Тамару Шуриц, хотя однажды она с мужем и Гоберниками сидела за нашим столом. А вот Шуриц был несколько раз. Однажды, увидев стоявший на полке череп (мой муж работал в мединституте), Александр довольно требовательно сказал: - Отдай мне! Художнику обязательно нужен череп, а ты уже и так всё знаешь. Я узнала этот предназначенный для изучения анатомии предмет на нескольких фотографиях мастерской художника.
Я могла бы посоперничать с Гамлетом и произнести большой монолог – воспоминание. Позже Тамара Шуриц напишет мне, что "череп все время жил в мастерской и являлся самым интересным артефактом для гостей мастерской» Потом она передала его преподавателю Архитектурного института для занятий со студентами." Я понимаю, что только безмерное уважение, которое Тамара Шуриц питает к творчеству мужа – а она проделывает поистине подвижническую работу по сохранению его наследия, – двигало ею, когда она ответила Белле, что картина не могла пропасть, что она найдёт фотографию, а потом будет искать дальше. Так я получила чёрно –белую фотографию с портрета. Опущу свои ощущения в эту минуту. А через короткое время я получила это письмо. «Зиночка, какая радость- я нашла Вашу картину!!!!!!! Она находится в нашем Художественном музее. Я сейчас говорила с главным хранителем. В 90- х годах ее передал в дар Аркадий Пасман. Я с ним сейчас переговорила. У него тогда была частная Галерея « Зелёная пирамида «. Картину туда принесли для реализации. Кто принёс, Аркадий не помнит. Работа долго стояла, и тогда Пасман выкупил ее и подарил Художественному музею. Она теперь является собственностью музея … вот так живут картины, каждая своей жизнью. Судьба Вашей картины счастливая - она находится на вечном хранении в хороших условиях. Она не на чердаке или подвале, чего всегда боятся художники. Если работа в Государственном! Музее, это знак полного признания художника, и она уже вписана в историю искусства!»
СЕМЕЙНЫЙ ПОРТРЕТ С ВИДОМ НА МОРЕ.
Это название присвоили портрету в музее. Ни я ни муж, конечно, не оговаривали этот «вид на море». Но Шуриц угадал, что одесситы всегда видят море.. А за нашими спинами на берегу стоит коляска. Она ждёт нашего четвёртого, который появится через два месяца, но уже причислен Художником к одесситам. Теперь я знаю, что принёс наш портрет в галерею мой старший сын перед отъездом в Израиль. Отъезд не был лёгким. Оставив портрет (как оказалось, в надёжных руках), сын с бабушкой улетели. Не зная об этом, я не спрашивала о портрете, как не спрашивала о многих дорогих мне книгах.
Через семь лет я потеряла сначала свекровь, которую очень любила, а через полгода и…сына.
Ещё через год я спросила о портрете бывшую жену сына, но она ничего о его судьбе не знала.
И вот теперь наш семейный портрет находится…в Художественном музее.
А я знакомлюсь с ним заново. Конечно, в год написания портрета я была поглощена другим: любимой работой, интересными друзьями, ожиданием ребёнка. И всё-таки что-то тревожное возникало тогда между мною и картиной.
Меня и сегодня называют оптимисткой, а тогда моя внутренняя мелодия звучала в сплошном мажоре. А на картине у меня грустный взгляд много пережившей женщины. Это не сегодняшнее моё восприятие. Это поразило меня тогда. Как и место в композиции, которое художник отвёл мужу и мне.
Но никаких намёков в этом, а тем более предвидений я тогда не замечала. Как они видны мне сейчас!
И на нашем портрете и на семейном портрете Гоберников.
Я в то время видела Юлика другим. Он был так обласкан Бабушкой и Тётей, так явно внешне походил на тех, кого одноклассники называют « ботаником», что невозможно было угадать в нём мужественного, крепкого, широкоплечего мужчину с сильными рабочими руками, которые одинаково умело водят трактор, держат трал и кисть. Художник угадал и, может быть, потому и вложил в его руку гриф не скрипки, а контрабаса. На этом портрете много предметов-символов. Понятно, что в семье двух музыкантов метроном занимает вполне конкретное место. Даже не зная, что будильник –шар семейная реликвия семьи, можно было дать ему объяснение. Но что увидел художник, помещая за спинами родителей коричневые скалы или нагромождения камней? И почему у нашего умного обаятельного друга такой взгляд? И куда смотрит его красивая жена? И была ещё одна странность, которую мы заметили тогда с мужем: только с волосами женщины как будто играл ветер. Я не верю словам «Просто так захотелось». Не верю в «Так увидел». Художник действительно многое увидел и оставил знаки, которые я тогда приняла как конкретные, относящиеся к людям, изображённым на портрете. Об этих двух портретах говорить мне очень трудно. Слишком личное. Слишком саднит. Но как же я благодарна Художнику!.. Григорий Гоберник отдал портрет в дар Художественному музею. «Так что ваши портреты будут вместе». – написала мне Тамара Шуриц. Александр Шуриц признан давно не только Новосибирским Художественным музеем, но и музеями и истинными коллекционерами многих стран. И я надолго погрузилась в его работы. Бывают эпиграфы к главам книги. А я себе позволю эпиграф в середине этих и так не слишком стройных заметок. Один из художественных критиков недавно признался: «Я бы прописывал его картины как витамины, они несут уникальное начало — опыт любви и приятия мира, опыт счастливого человека». Есть Шуриц, которого я знала. Я знала его работы 80-х, выполненные темперой на оргалите.
Южный вариант. 1985г. Так выполнен наш портрет, так написан в 1986 году прекрасный портрет жены Художника, который мне очень нравится.
Художник не только не льстит модели, но и как будто пытается скрыть от зрителя её красоту. Ни распахнутых сияющих глаз, ни кокетливой улыбки, он даже её женственность спрятал под бесформенную, кажется, кожаную куртку. Чёрная под самое горло блузка с маленьким белым, почти школьным воротничком. Руки в карманах.. На долгие годы эта молодая женщина станет его музой, хранительницей очага. На столешнице маленькое зелёное яблоко. Яблоко первенства? Возможно. Но не обещающее беззаботную жизнь точно. Тёмные геометрические очертания зданий за окном, и предвечернее небо – это прошлое? Взгляд женщины то ли вдаль и чуть вниз, то ли в себя. Хотел ли этого Художник или его рукой вёл талант, но он угадал и роль, которую сыграет жена в его жизни. А мы теперь знаем, что и после его ухода. На всех знакомых мне портретах и почти на всех, с которыми я познакомилась теперь, обязательно, если не главенствует, то притягивает взгляд небольшим ярким пятном оранжевый цвет. Независимо от времени года, суток, места или освещения. Не тревожный оранжевый, даже если это огонь, а несущий свет. Не всегда покой, но всегда свет. Иногда это груша, которая, наверное, по заложенной ассоциации то символизирует женское начало, то непроизвольно возникающий в сознании –( груша в разрезе )- музыкальный инструмент. Что в идеале одно и то же Работы 2000-ых написаны маслом на холсте. В них больше внутренней свободы, как будто автор хотел, кроме конкретного сюжета, поведать о своих переживаниях, о своём осмыслении мира, а не только конкретной модели. Такова, например, картина из серии, которую можно назвать
«Случайно встреченные», «Кто Вы?»
Вы когда-нибудь делали заметки на полях книги? Или краткие символические записи какой-то лекции? Вот такими одному автору понятными до конца « заметками» - символами покрыт фон картины « Кто Вы?». Есть символы, которые повторяются : кот, чашка, бокал, птица. Есть встречающиеся редко. Роза, как будто вырезанная из той же ткани, что и надетая поверх открытого платья кофточка.. И притягивающие мой взгляд две стрелки. Они направлены друг к другу. Но разного цвета, и расстояние между ними такого же размера, как они сами. И каждый додумывает по этим заметкам историю случайно встреченной девушки. Я не могу рассказать даже о части работ А. Шурица. Трудоголик Александр Шуриц, хотя и сидел иногда, как он шутливо ответил на вопрос по телефону, со своей музой у пустого холста, но создал множество холстов. Искусствоведы разобьют их на циклы, периоды и особенности манеры. Я же заблудилась в созданном им мире, но мне совсем не хочется из него выбираться. Мне нравится , как определил новосибирский искусствовед Владимир Назанский творчествохудожника: «Мир Шурица мифологичен, архаичен, современен, серьезен, весел, реален, виртуален, чужд всякой пафосности. Мягкая ирония соединена с созерцательностью, особенно в пейзажах и в женских портретах» Его пейзажи втягивают в своё пространство. Окутанные синим туманом деревья и потому мягко освещённые яркой луной.
Я часто испытываю потребность погладить рукой ствол, а в этих трёх соснах (?) хочется действительно заблудиться. Хочется побродить по запущенному саду, где стоит домик, построенный для Джека. Потому что Джеку было бы холодно зимой. Раньше у него не было домика и его имя было написано прямо над ним.
У другой собаки нет домика, но не возникает ощущения, что ей холодно. Напротив, он её рыжей шерсти
исходит такое тепло, что кажется, жёлтые и оранжевые блики, которые играют на снегу, тоже тёплые.
И переплетённые ветки двух деревьев не пугают. И мягкий голубой свет, льющийся со всех сторон, и луна, чуть приблизившаяся к земле, чтобы тоже согреться от дыхания собаки, и переливающиеся жемчужные облака создают впечатление, что этот рыжий добродушный пёс сторожит вход в сказку.
Пересмотрев всё, что было на личной странице Художника и его жены, что я до этого нашла в Гугле, я подумала, что у Шурица все пейзажи ( и городские тоже) как будто обращаются к зрителю… с улыбкой. Иногда она открытая, иногда чуть ироничная, иногда только намечается. Или это мелькает улыбка самого художника, как мелькала улыбка Чеширского кота? Я поняла, что видела её на многих его фотографиях и зафиксировала внутренним зрением. Потому что она многое говорит о человеке Александре Шурице.
А вот его портреты, хотя и говорят очень многое, но ни на одном ни одна модель не улыбается. Ни жена, чьё лицо всегда угадывается, хотя он и говорил, что на многих портретах просто по памяти или зарисовкам (« почеркушкам») случайно встреченные в транспорте люди, ни балерина Гершунова, ни его добрые ангелы не одаряют зрителя улыбкой.
Об ангелах Шурица нужно писать отдельно. Правда, если человек не верит в то, что нас кто-то охраняет, а потом ( хоть нам невыносимо больно расставаться с родными) уносит его душу в пока неведомое нам пространство, он воспримет эти многочисленные работы как сказку, как метафору. Иногда это действительно прямая
метафора, даже метафорическая иллюстрация как «Ангел с колокольчиком» или «Чеховский человечек с колокольчиком»
И второе название не случайно. Всмотритесь в портрет-иллюстрацию Чехова.
Персонажей угадают многие. Но почему из всех книг название только одной выделено художником? Причём очень немногие знают об этой книге. Далеко не всем известна и понятна чеховская фраза: «Я рад, что в моем беллетристическом гардеробе будет висеть и сей жесткий арестантский халат».
Но Художнику она была понятна, как и чеховское «надо, чтобы за дверью каждого довольного счастливого человека стоял человек с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные…». Наверное, нужно было сказать о Шурице –иллюстраторе детских книг.
О Шурице – авторе витражей для синагоги в общинном доме Бейт – Менахем.
Но я не пишу монографию. Эти строки – попытка понять Человека и Художника Александра Шурица, с которым меня на очень короткий срок свела судьба. Но об одном ещё не могу не сказать. Так вы верите в ангелов? С крыльями или без – всё равно. Верите ли вы, что кто-то незримо помогает вам? Вот, например, так:
Даже если не верите. Даже если не задумывались над этим, вы всё равно… верите. Сколько раз вы просили судьбу хранить Ваших близких? Сколько раз, когда вы теряли родного человека, вы произносили, почему-то глядя в небо: Пусть его Душе будет легко? Перед Шурицем, как видно, этот вопрос не стоял. Его ангел летает не только над Вифлеемом. Он оберегает Полярную звезду, крыши домов, усталую секретаршу с книгой. Многие ангелы напоминают Жену – именно она хранила его и сейчас знакомит людей с творчеством Художника. И есть ещё Золотой ангел.
У него особенная судьба. Вот как о ней рассказал сам Художник: «Я единственный художник в Сибири, две работы которого висят в алтаре английской церкви. У меня была картина «Золотой ангел». Она продавалась во Франции. Случайно в каталоге моих работ её увидели священники англиканской церкви Бристоля. Они позвонили мне, спросили, где она находится. Затем поехали во Францию и купили её. Эта церковь очень простая, там пьют чай, поют песни, а на стенах у них могут висеть произведения современного искусства! Когда они прислали мне фото, где рядом с картиной стоял витраж с бронзовым крестом, я предложил сделать вторую картину — Марию. Моделью мне послужила девушка, случайно увиденная в троллейбусе. Так из двух картин мы сделали сюжет Благовещение» Без малого два года нет художника, которого «Новосибирская Академия Изящных искусств имени Леонардо да Винчи за все хорошее, что сделал в области искусства, наградила орденом «Золотое сечение» (серебро, золото) № 4 с изображением знаменитого витрувианского человека с рисунка Леонардо да Винчи. К ордену прилагался диплом о присвоении скромного пожизненного звания «Бессмертный». ( А. Шуриц о бессмертии). Ушёл тот Саша Шуриц, которого я знала. Человек в уголках губ которого всегда пряталась готовая проявиться чуть ироничная улыбка. Ушёл художник Александр Шуриц, который за эти почти тридцать лет, в которые я не могла следить за его творчеством, много прожил, передумал и понял о жизни и творчестве, многое для себя решил. Евгений Молодин написал портрет мудреца, который знает, что «в многия мудрости многия печали»
Ушёл добрый человек и прекрасный художник Александр Шуриц. Ущёл окружённый, я уверена, его ангелами. Зинаида Долгова 12.02. 2019.
Comments