МЕЖДУ БЫЛО, ЕСТЬ И БУДЕТ

В нашем одесском дворе на Свердлова 75 жила прачка, тётя Наташа. Я уже писала о том, как мы девчонками лет 13-14 бегали в её комнату-парилку, чтобы она нам погадала. Не помню, сбылось ли что-то из нагаданного, но помню, как в конце она, раскладывая, карты, приговаривала:

Что было-что есть-что будет.

По какой-то причудливой аберрации памяти эти её слова крутились в моём мозгу, когда мы поздно вечером возвращались 17 июня из Иерусалима.

Кажется, на седьмой отведённый для памяти день, вечный штурман наших походов Лена спросила, не хочу ли я поехать к Стене Плача.

Больше 45 лет я знакома с этой ершистой, ей Б-гу, всё ещё девчонкой, хотя за плечами у неё успешная серьёзная работа, дети и внуки. Больше всего, по-моему, она боится прослыть доброй и сентиментальной. Хотя это и есть её основные качества.

Она безошибочно угадала, что мне нужно.

По дороге она предложила до посещения Стены плача две опции. Одной из них было посещение Неот Кдумим.

Нельзя было точнее угадать, что нужно было моей душе в эти дни, да и просто – где нужно побывать перед тем, как подойти к Стене.

Это было моё третье окунание в реку времени. Не Леты, а Мнемозины, хотя ни оракулом, по понятным причинам, ни даже пророчицей я не стала.

Я не помню, кто подсказал мне 27 лет назад повезти туда младшего сына.

Как много зависит от человека, который первым вводит нас в неизвестное!

Нам очень повезло, и мне жаль, что я не запомнила имя экскурсовода.

Молодая девушка-ленинградка с такой сопричастностью, с таким восхищением говорила о том, кто и что стояло за созданием этого Оазиса Древностей, что не осознать, что попал в совершенно особенное место было невозможно даже детям.

Оказалось, что этот удивительный парк РУКОТВОРЕН. В это трудно поверить.

Впечатление, что ты попал в «землю холмов и долин», о которой рассказывается в «Дварим». И всё, что обеспечивало жизнь древних иудеев - каменные мельницы и такие же маслобойни, винодельни и приспособления для подачи воды, - всё точно такое же, как описано в Торе и Талмуде.

Как жаль, что в те годы у меня не было даже фотоаппарата! Мы с моим семилетним Цвикой, конечно, и «мололи», и «давили». А так как это было в пасхальные каникулы, то даже пекли мацу, которая, конечно, показалась самой вкусной.

Второй раз нас привёз старший сын. Уже подросли его рождённые здесь дети. Был суккот. Какие и где только не были поставлены эти временные жилища в память о трудном пути евреев по Синайской пустыне! И мальчики, конечно, полезли в сукку на дерево.

Мы далеко не дети. Дети всех возрастов уже у наших детей, но заставить крутиться тяжёлое каменной колесо – жернов маслобойни - это же так здорово! В этот раз я не участвовала в «процессах». Я чаще отделялась от нашей маленькой группы, хотелось просто смотреть и думать. Со школьных лет меня занимала мысль, правда ли, что незаменимых людей нет и действительно ли «один в поле не воин». А это столько лет назад, сколько плюс-минус друзьям, которые в полном восторге, смешанном со страхом сейчас наблюдали, как льётся вода из пруда Соломона, потому что наш штурман Лена хотела проверить, как добывали воду наши предки.

Потому ли, что я уже не впервые в этом

в этом месте, или сказалось моё личное состояние, но когда подруги пошли осматривать огромную беседку, увитую виноградом, я поднялась на обзорную башню. Что высматривал с неё древний дозорный?

Я видела деревья, ещё один пруд вдалеке.

И невозможно было представить, что ещё в 1965 году здесь была голая земля.

А ещё раньше, в 1925, два человека, Хана и Эфраим Реувени только задумали создать парк, в котором будет расти всё, что упоминается в Танахе. Буквально - ВСЕ: деревья, растения, лечебные травы.

И они начали собирать семена.

В тот первый приезд экскурсовод рассказала, что весь фонд семян сгорел.

Возможно, сказалась привычка экскурсоводов внести драматизм в рассказ, потому что я не нашла ни слова о пожаре в источниках, но зато лишний раз убедилась в том, что даже одному человеку под силу возродить прошлое, связать его с настоящим и построить прочный мост в будущее.

Доктор Эфраим Реувени (Рабинович) родился на Украине почти 130 лет назад. Который раз не могу не удивиться тому, что пятая графа в то время не мешала ученику иешивы отправиться во Францию изучать ботанику в Университете.

После получения образования и в Лозанне и в Праге Эфраим приехал в Палестину и начал преподавать ботанику. Женился.

Хана тоже изучала ботанику.

Молодожёны хотели заниматься образованием детей тех, кого на нашем сегодняшнем языке назвали бы олимами.

Вот только роль учителя они понимали иначе, чем тысячи современных учителей.

Они преподаватели ботаники - значит, нужно сделать всё, чтобы познакомить детей… со страной Торы.

"Мы уверены, что "сад пророков и мудрецов" поможет возродить вкус к древней еврейской литературе и ее дух, — пишут Реувени. - В растениях, упомянутых в древних еврейских источниках, мы видим огромную образовательную и воспитательную силу, эликсир жизни для будущих поколений".

И они начали строить мост между прошлым и настоящим (а фактически, и будущим) с того, что превратили свой дом в Иерусалиме в Еврейский ботанический музей - первый в истории Эрец Исраэль. Среди экспонатов не только уникальные растения - каждое сопровождает цитата из Торы.

Только спустя 40 лет, их сын, Нога начал осуществлять мечту родителей.

Несколько влиятельных общественных деятелей во главе с Давидом Бен Гурионом содействовали созданию Неот Кдумим. И в 1965 году на полученном куске голой каменистой земли начались работы. Пройдёт ещё 13 лет, и будущий парк посетит министр сельского хозяйства Ариэль Шарон. Вот тогда и начнётся реальное строительство парка.

Через 16 лет Нога Реувени и коллектив работников Неот Кдумим получили Государственную премию Израиля.

Что такое время? Сколько живёт человек? Что такое реинкарнация? – обо всём этом я думала, стоя под соломенным навесом обзорной башни. Не для красного словца пишу это – действительно думала.

И уже до выхода из парка так и не присоединилась к подругам. Пропустила Бэлину «фотосессию», а встречу с удивительными ослами и верблюдами понаблюдала издали и медленно пошла к выходу.

А потом мы поехали к Стене Плача.

У Яффских ворот со стороны Башни Давида Лена посмотрела на меня почти со страхом, но спросила:

- Можно пройти по Иерусалимской стене и выйти у Стены Плача. Вы как?

- Конечно.

- Но там много ступенек! Вы…точно?

Вы можете отказаться.

Я не стала ей говорить, что нельзя отказываться от того, что явно « в последний раз».

Я в этом году пропустила…весну.

Надеюсь, её я ещё увижу в следующем году, но вряд ли смогу одолеть многочисленные подъёмы и спуски по крутым ступеням.

Как описать то состояние, когда тебе открывается панорама Иерусалима?

Как будто в мой простенький смартфон

встроен оптический зум и я каждый раз увеличиваю обзор.

Ни в каком городе тех стран, где я успела побывать, меня никогда не охватывало такое чувство, какое я испытываю в Иерусалиме. Только здесь я начинаю ощущать, что время непрерывно и неделимо на Было – Есть – Будет. То, что Было, определило Есть, а то, что есть, определяет здесь и сейчас то, что Будет.

Важно только, чтобы в каждом отрезке «Есть» были свои Эфраим, Хана и Нога Реувени.

К Стене Плача всегда подходишь в особом

состоянии, но передать, что ты чувствуешь, когда после Неот Кдумим и медленному продвижению по Иерусалимской стене ты спускаешься к Стене Плача, я не смогу.

Было очень поздно, когда мы ехали обратно. Лена вела машину. Мы пересылали друг другу фотографии.

А я вспомнила, что приговаривала в конце наивного гадания тётя Наташа.

И что сказано у Екклесиаста:

«Что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем».

Но пока живы, мы тоже можем добавить хотя бы крошечное звено между настоящим и будущим.